Найти экстремиста. Перед акцией Навального школы проверяют на патриотизм

В Санкт-Петербурге школьников анкетируют на предмет лояльности к властям, патриотизма и экстремизма. Такие сообщения появились в социальных сетях и местной прессе.

Тестирование патриотизма проводится в школах Московского района города. В соцсетях выложены фотографии тестов, одним из первых такую фотографию опубликовал активист Ярослав Путров в своем телеграм-канале. По его мнению, опрос школьников приурочен к объявленной несанкционированной майской акции Алексея Навального "Он вам не царь", поскольку известно, с какой охотой именно школьники выходят в последнее время на мероприятия оппозиционного политика. Ярослав замечает, что подобные анкеты ему присылают не впервые:

– У меня есть телеграм-канал, и те, кто меня читает, часто делятся со мной чем-то, что они считают важным. Вот этот школьник читает мой телеграм-канал, и он прислал мне фотографию тестов, которые им раздали в школе. Насколько я понимаю, такое анкетирование проводится не в одном классе и не в одной школе, а во многих. И если этот школьник прислал мне фотографии таких анкет – из этого можно заключить, что ему это не нравится. Я тоже думаю, что если таким путем хотят повысить патриотизм, то способ выбран неэффективный, он не приносит пользу, а провоцирует разные медийные истории, дает повод лишний раз посмеяться над властью.

Социолог Мария Мацкевич тоже считает такой способ поднятия патриотизма среди молодежи неэффективным, но и достаточно безобидным:

– Эти анкеты распространяет Комитет по образованию, и, судя по всему, они придут и в другие школы. Прежде всего, мы должны понимать, что эти анкеты не обязательны для заполнения, а, кроме того, дети относятся к таким вещам гораздо рациональнее взрослых. Они их либо игнорируют, либо, точно понимая, что от них хотят, не сделают ничего такого, что могло бы им повредить.

– То есть вы хотите сказать, что они как-то обойдут провокационные вопросы, которые там имеются, – например, об отношении к людям другой национальности или другой религии?

– Давайте подходить трезво – как бы вы или ваш ребенок ответили на эти вопросы: вы бы либо их пропустите (что, кстати, тоже возможно, ведь там некому проверять правильность заполнения), либо ответите безо всякого смысла, либо зная, как надо отвечать. Нет никакого основания полагать, что эти анкеты вызовут доверие у тех, кому они предназначены, и что мы получим искренние ответы и потрясающие результаты. Эти анкеты вообще не для академического исследования, а для того, чтобы поставить галочку в исполнении определенной программы. Есть бюрократическая отчетность, там у них в плане записано: исследовать уровень патриотизма или толерантности в школах, в графе "выполнено" значится: проведено анкетирование, 98 процентов учеников патриотически настроены.

Да, это еще один неприятный симптом – бюрократизации и профанации всего и вся, в том числе понятия патриотизма, толерантности, гражданского воспитания и образования. Да, кто-то может кинуть камень в огород социологов – вот чем они занимаются. Нет, они этим не занимаются, скорее всего, эти анкеты составляли чиновники, возможно, с гуманитарным образованием – и опять же не для реального изучения уровня патриотизма, а для отчета. Скорее всего, они понимают, что получат исключительно радужные цифры, но для нас эти цифры ни о чем не говорят, ни на что нас не ориентируют. Это дурацкая тенденция, но это далеко не первая анкета такого рода.

Были у нас анкеты для студентов, составлявшиеся вообще в прокуратуре, кажется, приуроченные к выборам: знаете ли вы, какая ответственность существует за выход на несанкционированные акции. И это распространяли деканаты, но возмутились, кстати, студенты только одного вуза, тогда и стало известно, что рассылали эту анкету по вузам всей страны. Мы же понимаем, что это делалось не ради повышения юридической грамотности студентов. Да, это растущая бюрократизация, профанация, опошление политических понятий, но это не какой-то качественно новый уровень, требующий нашего повышенного внимания. Это отголосок глубинных процессов, для знания о которых нам не нужны анкеты: мы и без них знаем, что эти процессы идут, а сами анкеты не стоят ни наших сил, ни нашего внимания, – отмечает Мария Мацкевич.

Акция сторонников Алексея Навального в Москве, 28 января 2018 года

Журналист Даниил Александров на своей странице в Фейсбуке отозвался на анкетирование школьников – но он считает это подлостью и прямым нарушением 29-й статьи Конституции, которая запрещает принуждать людей к выражению своих политических взглядов. Автор поста приводит несколько утверждений, предлагаемых в анкете для того, чтобы выразить свое согласие или несогласие с ними:

• Интересы России превыше моих собственных.
• Я готов встать на защиту своей родины и народа.
• У меня возникает чувство гордости за современное политическое влияние России.
• Я горжусь культурой и традициями России.
• Я живу в России и не собираюсь никуда уезжать.

"Кроме того, – пишет Даниил Александров, – самим учащимся предлагают определить, какие общественные явления или психологические особенности (!) вызывают среди молодежи националистические или экстремистские настроения. Составители анкеты откровенно подводят подростков под ст. 282 УК РФ, предлагая ответить на вопрос: "Есть ли религии, национальности, к которым вы испытываете неприязнь?" и на вопрос "Сталкиваясь с людьми, отличающимися от вас внешностью, национальной или религиозной принадлежностью, вы обычно..." давая вариант ответа "Действую агрессивно".

Даниил Александров считает, что "тотальное анкетирование школьников о любви к Родине, готовности к жертвам и предложение донести на самого себя, – это настоящее проявление фашизма, без всяких скидок и метафор":

– Эти анкеты меня возмутили, они мне представляются вредоносными в целом. В практике Комитета по образованию сейчас плотно заложена профилактика экстремизма, борьба с ксенофобией и прочее, проводится это в форме уроков патриотизма, опросов, но мне кажется, что все это достигает прямо противоположных целей. Подход к делу формальный, неделикатный, как в случае с этими анкетами, и у подростков это вызывает естественный протест и отторжение. Наибольшее возмущение у меня вызвали два конкретных блока в этих анкетах. В одном из них задаются вопросы, где уже заложена идеологическая позиция, то есть они предполагают существование некой верной идеологии, условно говоря, патриотической. А второй блок содержит такие вопросы, что если человек будет отвечать на них правдиво, то из его ответов может следовать, что он совершал, совершает или собирается совершить какие-то правонарушения. И хотя в анкетах нет никаких указаний на то, что они подписываются теми, кто их заполняет, но как любой человек, учившийся в школе, я прекрасно понимаю, что ни о какой анонимности на самом деле речи быть не может.

– Как вы считаете, а родители или сами школьники могут от такого анкетирования отказаться?

– Ну о каком-то принуждении мне неизвестно, кроме того, родители, заранее зная об анкетировании, могли бы проинструктировать детей, а очень многие вообще отказываются от самых разных тестов. В школе вообще проводится довольно много опросов – и психологических, и касающихся социального положения, каких-то связей, так что часто возникают маленькие скандалы, родители протестуют, это совершенно нормальный процесс. Но когда вопросы ставятся так, как в первом блоке этой анкеты – о любви к Родине и противопоставлении личных интересов интересам Родины, тогда отказ отвечать на такие вопросы может быть сам по себе истолкован как отсутствие патриотизма. Вот в чем проблема. Это как известный случай в Белгородской области – когда родители отказывались выбирать Основы православной культуры, и они автоматически оказывались в положении оппозиции, хотя не делали ничего противозаконного. Такая опасность есть – это привнесение в школы идеологии, что не очень хорошо, – считает Даниил Александров.

Известно, что анкетирование в школах Московского района проводится с помощью районного Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи. Радио Свобода удалось до него дозвониться, но его директор Людмила Шкапова отказалась давать интервью, сославшись на то, что не может говорить без прямых указаний своего учредителя – городского Комитета по образованию. В то же время она подтвердила, что такие анкеты по школам района распространялись. Интернет-издание "Фонтанка" приводит комментарий Комитета по образованию – о том, что анкетирование проводится в рамках плана "по профилактике правонарушений несовершеннолетних на 2017–2018 учебный год".

Радио Свобода удалось также связаться с 11-классником Игорем (имя по просьбе школьника изменено), который прислал Ярославу Путрову фотографии анкет. Игорь не захотел общаться по телефону, но охотно вступил в переписку через Telegram, еще раз прислал фотографии анкет и написал следующее: "Анкету нам раздавал социальный педагог, который еще является у нас учителем русского языка, она сама оппозиционная и против этого анкетирования. Анкетирование было обязательным, нас попросили поставить "правильные" ответы, чтобы не возникло проблем у школы и конкретно у педагога. Анонимность соблюдалась". На вопрос, как реагировали на анкету одноклассники, Игорь написал: "В классе в основном смеялись, либо было без разницы. Не понравилось это всего паре человек и самой преподавательнице".

Задержания на антикоррупционной акции сторонников Алексея Навального в Москве, 26 марта 2017 года

Из ответов Игоря следует, что отказаться от заполнения анкеты все-таки было нельзя. Можно также предположить, что если Игорь предпочитает скрывать свое имя и даже голос, то он явно боится показаться не слишком патриотичным. На доцента факультета психологии СПбГУ Ирину Писаренко те фрагменты анкеты, которые ей удалось увидеть, тоже произвели не слишком приятное впечатление.

– Во-первых, анкета просто составлена неграмотно, в ней много стилистических ошибок и даже орфографических. Например, слово "никаких" исследователи почему-то пишут раздельно – "ни каких", а в предлоге "из-за" они потеряли дефис – я сначала думала, что это опечатка, но потом увидела, что такое написание – "изза" – повторяется многократно. Даже виденный мною фрагмент был очень длинным, да еще оформленным в виде таблиц – такой объем и для старшеклассников великоват, то есть сама методология составления анкеты не слишком корректная. А главное, содержание анкеты не соответствует психологии целевой группы, дети устанут и будут отвечать небрежно и неискренне. И потом, сейчас в обществе идут споры, дискуссии по многим вопросам, и хотелось бы, чтобы такая анкета предварялась внятным вступлением, объяснением – а то анкеты раздаются, а никто не понимает зачем. Тут нужна подготовка общественного мнения.

По всей видимости, те, кто такие опросы инициирует, хотят принять меры по профилактике молодежного экстремизма и политической активности. Да, у детей энергии много, они не всегда знают, куда ее направить, а взрослые такую анкету, видимо, рассматривают как некое средство снижения подростковой активности, связанной с выражением недовольства. Но с педагогической точки зрения это сделано неправильно, тут не учтен социальный контекст, да и сама анкета не прочитана внимательно, что странно: ведь ее должны были прочесть как минимум на трех уровнях – на городском, районном и в самой школе – и на всех трех уровнях не увидели даже элементарной неграмотности, что мне трудно объяснить.

– А о чем говорит нежелание Игоря называть свое настоящее имя, общаться по телефону?

– О том, что и родители, и дети, и учителя боятся высказывать свое истинное отношение к таким акциям. И можно с грустью констатировать, что такое анкетирование даст обратный эффект – сама процедура является объединением протестных учителей и детей, да и родителей, наверное, тоже. Так что если хотели получить эффект снижения конфликтности, то эффект будет обратный. Любое доминирование над свободным выражением мысли, наоборот, вызывает обратную реакцию, которая не идет на пользу ни нашим органам управления, и структурам образования – это как раз иллюстрация того, как неграмотная работа может дать вместо позитивного негативный результат. В самом изучении мнений людей по разным вопросам нет ничего плохого, мои коллеги вели многолетние исследования, составляли портрет выпускника, изучали, как меняются дети, но это была корректная работа, она давала срез, позволявший увидеть настроение детей, изменение их позиции, но в данном случае все это не очень получилось.

Например, не совсем понятно, к чему задаются вопросы о сопоставлении интересов России и своих собственных, о том, собираются ли подростки уезжать из страны. А что, если мы узнаем, что дети хотят уехать, мы их будем отговаривать? Это бессмысленно, у нас есть статистика, которая показывает процент людей, уезжающих за рубеж. Высшая школа экономики периодически проводит срезы по ориентации выпускников на работу дома или за рубежом. И раз все эти данные есть, то непонятно, зачем организаторы задают школьникам такие вопросы. Откровенные ответы вряд ли будут получены – старшеклассники вполне способны слукавить. Да и вообще, выпускник в 16–18 лет в норме еще не должен отвечать, что он отдаст свою жизнь за родину, у него еще не сформирована гражданская позиция. Хотя у нас и хотят сформировать у школьников эту позицию – что они за Родину готовы жизнь отдать, но сейчас на самом деле процесс детства затягивается, взросление замедляется, дети выходят из школы менее зрелыми, чем даже 10 лет назад. Так что само себе получение ответов на такие вопросы не улучшает климат ни в школе, ни в городе. Они что, ждут ответов: "Да, я патриот, да, я отдам жизнь" – для успокоения властей?

Нет, профилактика делается не такими методами. Предложите детям интересные проекты, в которых они смогут участвовать бесплатно, и они будут любить свою страну и останутся в ней, их удержит желание доделать проект и найти единомышленников, а не такие вот анкеты. Тем более что часть вопросов в них действительно можно считать провокационными. Одно дело – анонимный опрос в газете или в соцсети, тут человек защищен. А вопросы об отношении детей к разным национальностям и религиям провокативны, я не думаю, что их вообще нужно задавать. Тем более в школе, где у учителя всегда есть возможность посмотреть, например, кто сдал свою анкету первым или последним. И, сидя в классе, ребенок всегда оглянется и вспомнит, кто у него тут другой национальности и другого вероисповедания.

То есть сама идея неправильная, начиная с формулировки вопросов и заканчивая способом их распространения. Думаю, все это, скорее, повредит и детям, и самому исследованию. А то, что дети смеялись, говорит о том, что они не понимали смысла этой анкеты. И еще их смех говорит о недоверии к затеям взрослых. И если они понимают, что это профанация, то мы сами показываем им дурной пример – какая тут любовь к родине, какой патриотизм? Патриотизм – это уважение, признание ценностей, культуры страны, а если дети смеются, то, значит, они этих ценностей не признают. Кстати, и родителям я бы посоветовала обращать внимание на такие вещи, к подобным разговорам детей надо готовить – и не обязательно с помощью анкетирования. Можно посмотреть, сколько детей участвует в волонтерских проектах, в каких-то конкурсах, посвященных народной культуре, истории, – по этим данным тоже можно многое выяснить. Профориентация может прояснить стратегию жизни школьников – планируют ли они здесь оставаться или выбирают зарубежные траектории. То есть существует масса способов – кроме анкетирования – с помощью которых можно узнать температуру по больнице, – говорит Ирина Писаренко.